А. Кузькин. ОБ АКЦИИ "КАЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ КОЛЛЕКТИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ"

Начну я с того, что меня рассказ не просили писать. Всегда раньше он (Монастырский) присылал письмо - в общем так и так, дорогой Андрей, не могли бы вы, по желанию, естественно, описать ваши впечатления об акции и т.д… Я конечно - да-да, с удовольствием. Ну и я думаю письма нет, значит писать не обязательно и расслабился… Сижу смотрю юмористические передачи по компьютеру, жую сырые сосиски с майонезом, запиваю растворимым кофе с молоком, как я люблю и не о чем таком и не думаю. И тут звонок. Машка звонит. Ну мы с ней разговариваем - то се, пятое десятое и тут она и говорит – а где твой рассказ? Моня уже заждался, каждый день спрашивает, я, мол, ему отвечаю, что ты занят, выгораживаю тебя как могу… Ну я удивился конечно. Я говорю – а что такое? - меня же никто не просил писать, - а она говорит - ну как ты не понимаешь, это само собой разумеющееся уже…

Ну хорошо говорю. Напишу, что нибудь, хотя как-то последнее время к словам охладел.

Моему сыну – ему семь лет - в школе назадавали много к понедельнику, математики три страницы и английский еще, а он ничего не делал до воскресенья, до сегодня то есть, вот будет сидеть писать полдня теперь, и я получается тоже буду… Домашку делать… Ну ничего… Буду развивать себя, свой ум и не знаю, что еще…

Об акции с зайцем…

…хотя тут сразу не точность – это же не заяц, а кролик, а кролик и заяц не одно и тоже, - заяц большой, сильный лесной зверь, русский, наш. Пушкину дорогу перебежал, как известно. Перед тем как его (Пушкина) Дантес как зайца подстрелил - дичь. А кролик что? – кролик он мелкий, в норах на поле живет, а не в лесу. Разводят еще их, они ручные бывают. Шкура, ценный мех, и мясо. По еврейской традиции, кстати, их есть нельзя, потому что у них когти на ногах… А на рынках в мясном отделе им как раз эти лапки когтистые оставляют, чтобы было понятно, что это кролик, а не кошка… И вот здесь у нас была фигура кролика, причем кролика весьма конкретного – с часами в жилетке – из Алисы в стране чудес - как вы догадались, наверное – норный зверь наподобие крота. Да. Но его почему-то тут все именовали зайцем - и это раздражало, такие неточности.
Кролик этот был глиняный, наподобие садового гнома, только поменьше – совершенно не русский кролик, немецкий или голландский может, хотя может и из другой страны… И слегка такой состаренный искусственно.

Машка, когда мне заранее об акции рассказывала – говорила – «обслуживание зайца», что там костер будет и мол ночью 6 часов будем сидеть с этим зайцем в снегу… и что может вообще никого кроме нас и Мони не будет… Ну мне понравилось, заинтриговала меня...
Ну потом там все изменилось у Мони и передумалось.

Я приехал к Миш-Машам в 13-00 в сильном возбуждении. Миша со входа говорит – ну подними меня – он почти всегда так говорит… Я его как-то давно, действительно, поднял и видимо ему это понравилось, и теперь он просит его поднимать каждый раз, как мы видимся. Ну приходится поднимать, хочется мне этого или нет… В этот раз я с радостью его поднял и даже положил на левое плечо и потом не знал, что с ним делать. Поносил немного, Маше показал, а потом принес в спальню и со всей дури шмякнул на диван. А Миша он довольно увесистый –больше 80-ти кг., и диван как хрясь - и сломался… Потом мы чинили этот диван вместе долго - ну это уже вечером. А тогда нам уже выходить нужно было, не до дивана, и Ситар еще пришел…

Сели в машину, поехали, у меня в рюкзаке топор и разбавитель 646, на случай костра, Машка, правда, уже сказала, что костра не будет, но я решил всё равно взять – на всякий случай. Приехали довольно быстро, без пробок - а они, все остальные, уже там стоят. Надевают на ноги большие мусорные пакеты по колено где-то, зеленого цвета и обматывают красным скотчем цветным – как елки новогодние снизу становятся – красный с зеленым. Правда у некоторых пакеты черные, но тоже красиво – красный с черным. Кто там был-то собственно – Титов Герман, Сабина, Саркисян Оксана, Монастырский сам, ну и всё… Они на титовском мерседесе приехали. Шофер там еще был, но он в машине сидел и не выходил, пожилой такой дядька. Ну вот, и мы четверо – Миша, Маша, Ситар и я - такая компания. Когда обмотались все, сделали фотку групповую. Я, Машка и Титов обматываться пакетами отказались – у нас и так ботинки высокие были… Монастырский сообщил, что идем к березам, где черепаха была, космонавты и где медведей потом зарывали – место известное. Меня вперед отправили, а за мной Ситар шел. Ему Моня дал динамик красный, из которого мониным голосом текст зачитывался, - что-то про органы чувств, типы ума и потом про йогов и нирвану. Я еще Ситару говорю – давай ближе иди, а то я не слышу ничего…

Все растянулись вереницей, последней Сабина шла и отставала, тяжело так шла, труднее всех ей как будто было. Хотя снег там не глубокий был – не целина, колеи от машины или тропка старая…
Вышли к «Просеке Хайдеггера» - а проще говоря ЛЭПУ. Я сначала подумал, что слегка ошиблись и нам левее надо было забрать, потому что тут заросли кустов были осенью, а теперь пустая просека метров 7 шириной и в конце ее дома видны многоэтажные и становится понятно, что лес этот не очень большой. Потом по металлическому грибу и какому-то газовому агрегату в сетчатом кубе стало понятно, что мы на верном пути. Дошли до берез. Под березами Ситар вытоптал окружность, и в центре ее как будто торт снежный получился. На этот торт сверху Моня положил зеленоватую мишень со смещенным к краю центром. В кругах мишени были расположены надписи если смотреть от края-то – Дуб, Сундук, Заяц, Утка, а вместо центрального круга мишени была какая-то картинка с ракетой и надписью СССР. На мишень установили зайца – его Сабина тащила всю дорогу в большой оранжевой сумке через плечо.

Затем вылезли из сугроба и перешли на противоположенную сторону просеки. Моня достал из пакета еще одну мишень побольше первой, со сходным изображением, только тут к словам были добавлены окончания –Дубов, Сундуков, Зайков, Уткин, Яйцов, а вместо картинки с ракетой был барельефный портрет лысого Вильямса в круглом пенсне – типичная мода тридцатых, Берия там и ко. (Вильямс – агроном, и поблизости от Киовых Горок есть институт кормов его имени, а похоронен он на территории Тимирязевского парка, близ Тимирязевой академии, где, видимо, и работал. Полиграфический институт, где учился я и Машка, тоже там находится).

К верхней части ассиметричной мишени была привязана веревочная петля. Моня предложил мне надеть ее на голову таким образом, чтобы мишень оказалась у меня на спине. Я согласился. Мне был выдан видеорегистратор, молоток, 4 гвоздя в коробочке, ножницы, динамик, и сдутый красный шарик. И были даны необходимые инструкции.

Я должен был идти в лес перпендикулярно просеке с включенным динамиком до тех пор пока, люди, оставшиеся на дороге, не перестанут его слышать. Как только я миную границу слышимости, мне позвонят и сообщат об этом. В этом месте я должен буду прибить мишень на дерево, надуть шарик, закрепить его где-то рядом, а после вернуться назад. Весь свой путь я должен был фиксировать на камеру.

Монастырский включил динамик и я двинулся в путь. В одной руке видеорегистратор, в другой динамик, на спине мишень, в кармане молоток, шарик, гвозди и ножницы. Из динамика женщина поставленным голом зачитывала какой-то философский трактат о пространстве, времени и нашем не объективном восприятии этих сущностей. Что-то там еще было про вкус вина, и о том, что наши оценки этого вкуса не могут быть достоверными… Я довольно долго шел по сугробам и даже стал волноваться, что у меня сломался мобильник - с ним иногда бывает такое - звука не слышно.
Я брал видеорегистратор в рот, освобождал одну руку, доставал мобильник и смотрел на него, но он не звонил. Я клал его в карман и продолжал путь. Наконец раздался звонок. Я остановился, установил камеру на картонной коробочке в снегу. Прямо напротив меня была обломанная береза, я прибил к ней мишень тремя гвоздями, четвертый потерялся, и стал надувать шарик. Шарик был какой-то мятый и старый. Как только Монастырский его достал, я сразу выразил сомнения в его новизне – его, кажется, уже надували - говорю… Монастырский говорит – да нет, он новый я его в переходе подземном купил – он большой – говорит- больше обычного.
Да там на нем рыбы какие-то китайские были нарисованы что ли.
Ну я стал надувать этот шарик, а он не надувается, потому что у него жерло большое и все смятое. Я тогда его подрастянул и не в рот вставил, а просто к губам приложил снаружи и дую. Два раза дунул как следует, а он хлоп и лопнул. Вот блин… думаю, чего мне теперь с этим шариком делать. И знаете, такие чувства вначале, как у Пятачка из мультика про Вини-Пуха. Что-ж делать-то теперь, думаю, шарик ведь вещь такая – его обратно не склеишь…
Ну ладно, думаю, то, что от шарика осталось на ветку привяжу и бог с ним. Так и сделал.

Тут надо сказать вот еще что. Где-то месяц назад на улице, точнее на синем столбике ограждения трамвайных путей у остановки «Сумской проезд» в Москве, вечером, часов в восемь я нашел красное яйцо на ножках - типа «фаберже», ну ширпотреб, конечно. Оно так стояло на этом столбике будто это его (столбика) продолжение, ну, знаете, украшения такие у заборов на кладбищах, бывают, шишечки… Я, когда его в руку взял, даже удивился что оно отделилось так легко от своего основания... Ну я его покрутил, повертел, проверил, что внутри пусто и в карман сунул. Ну и сразу подумалось, что эта вещь в Монином духе, шкатулки, медведи, все такое – снаружи разукрашенное, а внутри пустое)).
И я Машке об этой находке рассказал после. Она говорит- да оставь, здорово, пригодиться. Потом уже стало понятно, что оно к зайцу подходит, как нельзя кстати. И я когда на акцию дома собирался, ей позвонил и спрашиваю – ну чего яйцо-то брать с собой – она говорит - да бери, конечно, я уже и забыла о нем… Ну я его в бумажку завернул и сунул в сумку.
А когда я в лес с мишенью на спине пошел, Машка это яйцо из моей сумки достала и с собой в одинокое лесное путешествие дала. Вот.

А ЧЕТВЕРТЫЙ ГВОЗДЬ ПОТЕРЯЛСЯ!

И тут я от нее смс получаю, после того как мишень прибил и шариком занялся:

«Они туда не пойдут, так что яццо не увидят, может вынести его оттуда наоборот добычу?»

(орфография автора)

Я не понял, чего она хочет, какую такую добычу, может нужно что-то в яйцо положить отсюда, не знаю, почки, ветки - больше нет ничего тут...

После того как с шариком закончил, звоню ей и спрашиваю, чего с яйцом-то делать? Она говорит – неси обратно – скажешь, что там нашел – я говорю – я так не могу, я обманывать не умею – я Моне его просто так его как подарок подарю… - ну ладно говорит, - пусть как подарок…

А ЧЕТВЕРТЫЙ ГВОЗДЬ ПОТЕРЯЛСЯ! иголочка….

С гвоздями была история - с Лопуховой. Я делал карточки, ну, перформанс свой, где я предметы на карточки приклеиваю и по углам цифры пишу, и отдаю людям. И вот это был, пожалуй, второй раз, когда я его делал, на гоголевском в ММСИ – выставка «пис оф арт», курировала Аня Буйвид, дочка Виты (открытие состоялось 29 сентября 2009-го года), у нее, кстати, рисунки мои остались с той выставки с числами и текст рукописный про то, что самое главное для художника разработать универсальный язык. Я его зачитывал тогда перед перформансом, а потом он на стене висел. И там народу была тьма, очередь ко мне выстроилась. И Лопухова подходит и говорит - сделай мне тоже карточку - и вываливает на стол горсть гвоздей мелких, (она, видимо, развеской занималась и гвозди в кармане остались). (Восстановил из сохранившихся писем – их было 49, тех гвоздей.) Ну, - я ей отвечаю – Оль, 49 гвоздей долго клеить, а тут очередь, тебе-то я всегда успею карточку сделать, - и сложил эти гвозди в пачку из-под сигарет Союз-Аполлон, как сейчас помню, они эти пачки тогда синие были - там планета земля изображена и момент стыковки космических кораблей нашего и американского. Меня Поболь Николай Львович на них подсадил, я до этого Голуас красный курил, а когда денег совсем не стало, с его подачи, на Союз перешел, и курил их года два, пока кашель сильный мучить не начал, тогда перешел на ЛД и потом уже на Ротманс. А Лопухова умерла через 2 месяца после этого случая (9 декабря) в возрасте 51 года, и карточку я ей так и не сделал, а сигаретная пачка с гвоздями сейчас находится в одном из металлических ящиков.

Вот такая вот история с гвоздями. Да.

Ну вот я пришел обратно к ним на дорогу, динамик не выключал ни разу, он все свое долдонил, Выхожу – они меня фотографируют все, Моня чего-то суетится. Я говорю – шарик лопнул. Моня говорит - не страшно. Ну и я это яйцо прям в бумаге ему и сую, говорю - вот подарок вам. Машка кричит – Открой! Открой!, ну я разворачиваю кое-как – он говорит – Что же это такое, это оттуда? Я стою молчу как дурак. Машка говорит – Да!, Он говорит – Это Фаберже. А что внутри? Ммм, очень интересно. Ну кладите его сюда, нет, не в карман, в сумку… Саркисян говорит задумчиво - ну почему, если в лесу можно встретить зайца…, то можно встретить и яйцо…

Ладно, слава богу о яйце вроде все забыли, пошли обратно к зайцу, то есть к кролику.
Столпились вокруг него, Моня достаёт другой динамик, тоже красный, его в начале Ситар нес, включает его и кладет рядом с кроликом на мишень. (Мой динамик к тому моменту выключили наконец.) Из этого динамика раздается какой-то шорох, бытовая запись, голос читает стихи, такие отрывочные слова – смысл стихов да и сами отдельные слова трудно разобрать из-за качества записи. Моня говорит, что это поэт Всеволод Некрасов. На заднем плане слышен женский смех. Машка ложится на снег, я тоже следую ее примеру. Минут десять слушаем запись. После Моня говорит, что это финал акции и можно потихоньку двигаться назад. Нехотя встаем и гуськом медленно бредем в сторону выхода из леса. Впереди идет Ситар – он несет включенный динамик, с которым я ходил в лесную чащу. Мы уходим, а Сева Некрасов продолжает читать стихи кролику в лесу.

 

Ps

1. Из-за частого повторения в текстах аудиозаписей разнообразных буддийских терминов, заканчивающихся на «ссана» типа «Випассана», Герман Титов пожаловался на то, что по пути чуть не обоссался.

2. Температурно-временная коробка желтого цвета (Термограф), найденная мной ранее, примерно в тоже время когда и яйцо, задействована не была. Машка попросила, чтобы я тоже взял ее на акцию. Она предполагала оставить ее в лесу в зоне проведения акции, чтобы через 75 дней снять температурные показания, которые были бы зафиксированы на бумажной ленте устройства. Однако сделать это не удалось. Ярко желтая коробка привлекла внимание Мони и вызвала негативную реакцию – Это еще что такое – сказал он – не надо внутри акции устраивать другие акции. Машка повиновалась. Однако часовой механизм устройства уже был запущен. И теперь мерил температуру в Машкином рюкзаке, не знаю, остановила ли она его или продолжает проводить измерения у себя дома.

3. Теперь Моня просит, чтобы мы отправились на могилу Вильямса и оставили там яйцо и термограф.

4. 
   
    

Кузькин. 15.02.2015. Москва.