Н. АЛЕКСЕЕВ

Удивительно, что про эту работу я не помню: мне даже сперва показалось, когда я смотрел на фотографии, что она сделана в 90-е. Уж больно ровно написаны все буквы, не так, как на других лозунгах, где я их писал, и они были там косыми и кривыми. Потом я разглядел некоторые признаки своего почерка, но, тем не менее, я не могу вспомнить, на самом ли деле я рисовал этот текст белой краской ПВА по коричневой ткани.

И правда, очень интересна вроде бы бессмысленная точка. Но настолько же занимательно, почему коричневый цвет ткани? В советские времена он не был сильно идеологически окрашен, несмотря на очень неплохие фильмы вроде «Обыкновенный фашизм». Он тогда был совершенно нейтральным, привычным цветом – в коричневых пальто, шапках, шарфах и ботинках бурого цвета ходила половина населения СССР. Вторая ходила в сизо-сером. Красный, синий и черный, как ни странно, тогда воспринимались более обостренно.

Сейчас коричневый для меня – это умение Феофана, Гойи и Коро пользоваться всей полнотой натуральных и жженых охр, а тогда, конечно, это было не так. Так что ошибка вполне могла случиться из-за непонимания цвета. Правда, я не уверен, что эта работа – неудачна и ошибочна.

Разве в смысле попытки прямой, не соотносящейся с чужими словами, речи (да, текст на этой коричневой тряпке очень честен, если сентиментальность принять мерой честности). Но я-то думаю, что очень трудно не быть честным в своих чувствах, так что в этом «Лозунге» для меня светится нечто необходимое: «ждал. не дождался. буду ждать». Под фонарем, под дождем, на углу.

И в этом отношении грамматический – соответственно, гносеологический – слом, определенный неуместной точкой, для меня становится крайне важным. Это point fugitif, «беглая (бегущая?) точка», как такую задачу обозначил когда-то давным-давно Ламартин.