Герман Титов. ОБ АКЦИИ «ТРАКТОР-ПИЗДЕЦ»

Накануне акции, а это была первая акция КД, которую предстояло увидеть живьем, я немного волновался. В итоге, плохо спал и приехал в 12.30 к месту встречи, к квартире Андрея на Цандера, с довольно мутной головой. Там уже находились, помимо Андрея и Даши, Юрий Альберт и Николай Панитков. Обстановка была непринуждённая, разговоры касались всего, кроме предстоящего события. Мне это показалось несколько странным, но я тоже не стал касаться этой темы. «Возможно»,- думал я, «существуют некие негласные правила этикета перед акцией». Вопрос отношения устроителей и зрителей к предстоящему действу начал меня беспокоить вечером 27 июля, когда я был на выставке работ из собрания Вадима Захарова в ГЦСИ. Все предполагаемые участники находились там. Заговор молчания был налицо, и это беспокоило. Лишь при прощании – «До завтра!»- в ответ – «а, и вы тоже там будете…».

Снизу звонят Лена Калинская, Малышкины, краткое ожидание Лейдермана у подъезда, распределение по машинам. Вперёд… Собственно, для меня всё и началось именно в этот момент, когда мой сын Миша сел за руль, а Панитков на переднем сидении принял на себя роль штурмана. Волнение сразу отступило. Взамен пришло спокойствие и некоторое отупение. Было нечто вроде дрёмы, сквозь которую я слышал, как что-то говорит Панитков, спрашивает про Сурова. Меня несколько удивило, что Николай не помнит дорогу до поля. «Ну и ладно» - думаю,- «Может, так и надо». Должен заметить, что это приобретённое отупение сохранялось довольно долго, почти до конца акции. Причина, я думаю - утрата ответственности за происходящее вокруг. О похожем писал Кабаков в своих комментариях к какой-то ранней акции. Было ли это приятное чувство? Не уверен. Непривычное – да.

Ну, вот и легендарное поле КД... Солнечно, жарко. Переноска каких-то пакетов. Я зачем-то беру в руки складной этюдник. Трава мешает ходить.

«Герман, двигайтесь прямо, к опушке перед лесом» - это значит через всё поле, командует Андрей. Иду, загребаю траву. Нагоняет Лейдерман в шлеме, оборачиваюсь, сзади Захаров, тоже в шлеме. Обмен репликами ни о чём. Правильно ли идём? Вроде, да. Дошли до леса. У меня в руках этюдник. Зачем? Решили его смонтировать под установку картины. Пока занимались, подошли Ромашко, Игорь Макаревич, Елена Елагина, ещё кто-то…Народ курит, просто болтает.

Далее – появление Андрея и Николая. Поначалу, едва, затем, всё более различимых. У Андрея в руках бьётся, крутится какой-то предмет, поблёскивая на солнце, живёт отдельной от всех жизнью. Это моток белой верёвки. Как без неё? Сильное, чистое, эстетическое переживание. Подошли к зрителям. Посыпались команды – «Тянуть верёвку!», один конец которой здесь, другой в исходной точке. «Даша, давай скорее ноутбук!». «Медленней тяните!» - Паниткову. Монастырский энергичен, собран. «Почему он в куртке, да ещё и в джемпере?», думаю, - «жара ведь». На экране ноутбука в нон-стопе ролик про трактор какой-то. Почти ничего не видно из-за солнца и очень тихий текст. Решаю не прислушиваться и не ломать глаза.

Неожиданно две фигуры появляются вдалеке. Двое взрослых мужчин и между ними, переваливаясь на кочках, крошечный ряженый карлик, нет, некий механизм. Юрий Альберт, Малышкин и между ними нечто. Ближе. Это игрушка, трактор, выкрашенный золотой краской. Альберт в шлеме, с планшетом и мегафоном что-то читает, глядя на планшет. «Осмотрите трактор. Название прочитали? Трактор по имени «Пиздец» - радуется Андрей.

«Пиздеца» надо затянуть на верёвке в лес и повесить на дерево. Отстранённо, в силу наведённого отупения, наблюдаю героический рывок Вадика Захарова с трактором в обнимку. Ободранные руки. Неудача. Находчивый Коля Панитков решает задачу.

Андрей рассказывает о «Тайном выставочном зале КД». Ведёт по местам расположения объектов. На последней точке «Черепаха», в месте залегания книг акции «Библиотека», Вадик Захаров вручает мне корректуру первой книги Библиотеки московского концептуализма. Этот неожиданный (случайный?) жест явился для меня главным смыслом прошедшей акции.

Общее впечатление я бы разделил на эстетическое – два появления, героическое – борьба Захарова с деревом и самое сильное и глубокое – мистико-символическое – передача корректуры книги БМК.