Рассказ  И. КАБАКОВА  об  акции "ТРИ  ТЕТРАДИ"

Первое впечатление от тетрадей, которое на меня подействовало, было связано с инструкциями, заложенными в них и предписывающими разрезать тетради на отдельные листы, а листы использовать для той инсталляции, которую я делал в Гамбурге. Но тем самым происходит разрушение того, что мне было дано в качестве изделия. А дано мне было законченное изделие, которое в смысле своей сделанности / прекрасная обложка, переплёт, всё аккуратно сброшюровано / не подлежит уничтожению. Таким образом первое, что меня смутило, это то, что нечто, присланное мне другом и подлежащее бережному хранению как святыня, должно быть просто разорвано и истреблено.

Разумеется, я истрепал все это дело, хотя сейчас все это вернулось обратно с выставки в сильно порезанном виде. Оно теперь выглядит как нечто изорванное и уничтоженное. Но как бы даже и потерпевшее кораблекрушение, оно все равно продолжает оставаться. Все это хранится даже не знаю в каком виде --  абсолютные руины какие--то бумажные.

Мне понравился там один момент, который я тоже отметил. На каждом листе помещаются отпечатки четырех листов. Из них три листа информативны, а четвертый --  просто макулатура какая--то технологическая. Что бы это значило, я никаким образом не могу понять. Почему эта чепуха была включена в объём таких значительных текстов, как " Передвижение по белому полю ",  "Единица номер один" и т.д. Когда я резал эти тетради, я не знал, как избавиться от этих кусков... документов каких--то, что--ли, на немецком языке.

Потом мне был, разумеется, непонятен момент большого формата --  что бы это значило? Если это тетрадь, то почему такая большая, если альбом --  то ничего " альбомного " в нем нет. Как бы альбом по форме и тетрадь по содержанию. Единственное, что мне пришло в голову, это то, что у Андрея есть возможность, пользуясь современными копировальными крупноформатными машинами, напечатать большой лист. Поэтому он в целях экономии расположил на нём не один, скажем, и не два листа обычного формата, а просто четыре. Тогда работа приобретает очевидный смысл --  это радость человека, у которого в Москве не было возможности напечатать такой формат, и теперь, после голода, он демонстрирует эти богатые копировальные возможности --  вот, смотрите, какое мне счастье привалило!

Передо мной были три большие тетради, не мотивированные никаким образом своей величиной и подлежащие уничтожению. Разумеется, там был ещё некий скрытый смысл, потому что Андрей со свойственной ему педантичностью и точностью красным карандашом проставил на обратной стороне листов метки: А.М. означало " материалы А. Монастырского ", КД --  материалы  "Коллективных действий".

Надо сказать, что материалы были присланы в избыточном количестве, а это всегда говорит о глубине творческого потенциала и личном благожелательном дарении, а не о крохоборстве каком--нибудь --  типа прислал две фотографии грязных каких--то, ничего не видно. Здесь все было характерно для Андрея --  аккуратность, широта и изобилие информации.

 

/ Расшифровано с магнитофонной записи С. Ануфриевым /.