Татьяна Горючева. 14 : 07 - 15 : 13 (39-52). Репортаж о ходе акции

К 12:00 группа приглашенных для участия в акции собиралась у дома Андрея Монастырского на ул. Цандера, недалеко от м.ВДНХ. Большинство людей, как я поняла, регулярные участники акций Коллективных действий, мне были не знакомы. Через какое-то время Андрей, держа в руках предварительно подготовленную схему, разделил нас на группы по 4-5 человек по числу имевшихся машин, в которые мы тут же и погрузились. Я оказалась в машине с Сабиной Хэнсген, Марией Константиновой и еще одной женщиной, имени которой уже не помню и которой, собственно, машина и пренадлежала. Мы выехали первыми и после примерно часа езды, проехав Лобню, неожиданно остановились на границе какого-то дачного поселка, немного не доезжая, прямо напротив грязной проселочной дороги, ведшей вдоль поля в сторону леса, как потом выяснилось того самого Киевогородского поля. Мы немного перекусили и начали переобуваться в резиновые сапоги (Андрей несколько раз напомнил о необходимости их захватить, что оказалось впоследствии действительно необходимо). К этому времени начали подъезжать остальные. День был теплый и тихий. Собравшись, мы все двинулись по дороге к лесу. Дорога была очень грязной и сырой, комья грязи липли к сапогам и идти было неудобно, но к счастью, лес был совсем близко. Войдя в него, мы подождали пока подойдут остальные, и затем, ведомые Андреем, вышли на маленькую поляну, окруженную елями и все еще покрытую снегом.

Андрей встал в центре поляны с большими круглыми настенными часами в руках, в то время как Николай Панитков начал привязывать к ним с четырех сторон веревки. Вместе они довольно быстро с этим справились, после чего противоположные концы веревок были привязаны к деревьям. В итоге часы оказались висящими посреди поляны так, что, подойдя, можно было видеть сверху циферблат. Часы шли и показывали время около двух часов. После этого послышалась аудиозапись какого-то монолога, раздававшаяся из небольшого портативного магнитофона, который находился в рюкзаке С. Ромашко. Звук был очень слабым, поэтому пришлось подойти совсем близко. Это был голос Монастырского, который, похоже, описывал процесс установки радиостанции с различными техническими подробностями. Конец одной из веревок, на которых висели часы, не был отрезан и остался на большой катушке, напоминавшей своим размером те, что можно видеть у связистов в фильмах о Великой отечественной войне. Двое организаторов акции, взяв в руки катушку с двух сторон, начали углубляться в лес. Разматывающаяся с катушки белая веревка повисала на кустах и цеплялась за деревья, с точностью маркируя путь людей с катушкой, по которому мы все следовали в течение примерно пятнадцати минут.

В какой-то момент люди с катушкой остановились, и Андрей с Николаем начали натягивать веревку между двумя деревьями. Посередине был привязан белый плюшевой чехол, в который Андрей вложил магнитофон и включил запись. Нам было дано указание оставаться на месте, в то время как Андрей и несколько организаторов акции удалились в лес, разматывая черную нитку, привязанную к белому чехлу с магнитофоном. Мы стояли и слушали магнитофонную запись, на которой голос Монастырского продолжал повествовать о радиоэкспериментах на Северном полюсе. Мне тогда показалось, что это была некая фиктивная симуляция отчетов или дневников советских полярников с какими-то даже сюрреалистичными забавными моментами, как например, обнаружение голоса маленькой радиостанции какого-то колхоза среди огромного количества пересекающихся на Северном полюсе радиотрансляций со всего мира, или массированный обмен приветственными посланиями с общественностью, восхищенной очередным героическим достижением, и в собенности, механическая выработка необходимой для работы станции энергии, кажется, с помощью какой-то педальной конструкции, отчего в помещении возникала нехватка кислорода. Однако впоследствии выяснилось, что это были документальные материалы, статьи полярников Э. Т. Кренкеля «Радиостанция «UPOL» и Е. К. Федорова «Астрономические определения», опубликованные в 1940 г. Минут через десять у Оксаны Саркисян зазвонил мобильный телефон – ей было передано сообщение, что организаторы возвращаются.

После этого мы продолжили путь по веревке, разматываемой с катушки, и проследовали так через лес еще минут 10-15 в сторону поля, уже другого. Черная нитка вела куда-то глубже в лес. Выйдя к краю леса, я увидела, что один из участников акции вскарабкался на дерево. Ему был передан конец веревки, который он привязал к суку. Другой ее конец был привязан к часам, похожим на первые, которые также были закреплены на веревках, но уже с трех сторон, таким образом, что они оказались в диагональном положении над землей. Стрелки показывали около трех часов. После этого двое организаторов продолжили разматывать веревку, двигаясь к центру поля. В какой-то момент они остановились, и мы все пошли к ним. Дойдя до этой точки, мы обернулись и зафиксировали для себя зрительно вид часов издалека. Веревка была разрезана на довольно длинные куски, которые были розданы каждому участнику вместе с с двумя небольшими картинками. На одной был рисунок с изображением людей во льдах, тянущих кабель, где на переднем плане была крупная фигура человека, стоящего в лодке с веслом в руках. Второе изображение было похоже на аэросъемку местности, скорее всего, льдов, с какими-то черными пятнами, напоминающими кляксы, которые потом я проидентифицировала как корабли. На обратных сторонах картинок значилось «КД, 2003» и загадочные номера, непонятно к чему имеющие отношение: 98 на одной и 152 на другой. Нам было дано указание привязать эти картинки через специально проделанные дырочки к противоположным концам веревки. После этого мы вернулись к часам и сделали на их фоне несколько групповых фотографий.

Возвращались к машинам мы уже другой дорогой по грязной просеке с глубокими рытвинами. Выйдя на нее, мы заметили монтеров, натягивавших кабель на столбы. Юрий Лейдерман тут же заметил, не является ли это продолжением акции. Люди, тянувшие кабель, и впрямь были словно с только что полученной нами картинки. Почти напротив того места, где они трудились, группа вновь была остановлена. Между двумя деревьями по ходу на нитках был повешен маленький портрет Хайдеггера. Расположившись за ним кучно, мы снова были сфотографированы. Дальше уже через поле мы вернулись на дорогу, с которой начинался наш путь, и по ней - к машинам.

Когда все были в сборе, вскоре подошел Андрей, который возвращался назад в лес за магнитофоном. Он включил нам запись, которую нам не удалось дослушать во время второй остановки. Это была цитата из кнстатьи «Время и бытие» Хайдеггера, где речь шла о протяженности.

 

 

Спонтанная интроспективная интерпретация

 

Через пару дней после акции я написала последовательный репортаж о ней на английском языке для своего друга. Через какое-то время я получила от Андрея подробное детализированное описание акции в том виде, как она и была проведена организаторами в соответствии со сценарием. Сравнив это и мое описания, я обнаружила, что в моем тексте ход акции описывается, главным образом, во времени и в категориях времени: шли столько-то, ждали до такого-то момента, когда, в то время как, затем и тд. А в описании Андрея преобладают пространственные измерения: через столько-то метров, на такой-то высоте, в пункте номер такой-то. Возможно, на превалирование временного переживания акции определяюще повлияло введение с самого начала темы времени через его прямую предметную репрезентацию посредством манипуляций с часами, к тому же часами идущими. На то, что отсчет времени данными конкретными часами важен, обратил внимание вопрос Андрея «сколько там времени?», после чего он поторопил остальных. Это явно наводило на мысль об имеющихся в плане организаторов временных границах акции, а следовательно, и четком ритме ее хода. Фиксация траектории пути с помощью веревки очевидным образом и также конкретно обнаруживала важность в логической структуре акции связи временной маркировки действия с визуализацией его маршрута в пространстве. Причем, у меня было фоновое ощущение настойчивого присутствия в самой форме предметной репрезентации намеренного абстрагирования этих умозрительных измерительных конструктов пространства и времени от их естественных внешних определяющих, таких как: природа, ход солнца, расположение деревьев, взаиморасположения леса и полей, что координирует ориентацию человека в природном пространстве в отсутствие измерительной техники. Словно ритуальное, подвешивание часов в пространстве циферблатом вверх на открытой поляне, сообщало, на мой взгляд, своеобразную замкнутость этому как бы символичному жесту, хотя по идее авторов он и не имел таковой функции. Информация о времени адресована небу, а небо само является важным информационным источником для самоориентации человека во времени и пространстве (по солнцу, по виду луны, по звездам) и традиционно помогало ему сообразовываться со своими действиями на земле (в земледелии, мореплавании, сухопутных путешествиях).

Тема подвешенного или воздушного состояния (между небом и землей) информационных объектов: часов – содержащих информацию о времени и веревки – информации о пути, - получила свое развитие в звуковом, скажем так, плане акции, а именно – воспроизведении магнитофонной записи с чтением документальных материалов об установке радиостанции на Северном полюсе. Как известно, информация, передаваемая через эфир по радио, может быть обнаружена на той или иной частоте (или канале), определяемой длиной звуковых волн и ритмом (или частотой) их передачи. В то же время измерительная система радиоволн накладывается на мировую систему пространственно-временного измерения. Интересно, как умозрительные абсолютные и общие измерительные конструкты для пространства и времени материализуются и визуализируются в физических устройствах и механизмах, чья работа на них основана или напрямую от них зависит. В данной ситуации неожиданным образом в тематику акции встроился коммуникативный аспект, где аудиосвязь, представленная воспроизведением определенного исторического момента ее развития, который, в свою очередь, напрямую был связан с покорением пространства, стала противопоставлением эфирного аудиоприсутствия материальному визуализированному присутствию. Это можно также рассматривать и в исторической перспективе «от технического измерения пространства к его техническому преодолению», где научное концептуальное и экспериментальное освоение физики бытия непосредственным образом трансформировало умозрительное представление о присутствии как таковом и его психологическое переживание. Настоящий исторический момент (рубеж 20-го – 21-го веков) развития средств коммуникации ознаменовался бумом в развитии нового поколения беспроводных технологий связи, где по-настоящему революционным, особенно в социальном плане, стало стремительное распространение персональной мобильной связи. Короткое вторжение звонка на мобильный телефон на фоне текста аудиозаписи ввело для меня еще один план в эту тему: еще одна дихотомия, на этот раз, это сопоставление процессов трансляции (масс-медиа, в частности, радио) и собственно коммуникации (межличностного непосредственного общения по телефону). Причем интересным образом эта тема проявилась и в сюжете аудеоповествования: после того, как заработала трансляционная радиоточка на Северном полюсе, казалось бы большое технологическое достижение в области развития и распространения средств коммуникации, тем не менее настоящая двусторонняя коммуникация началась только тогда, когда граждане, испытывающие потребность в осуществлении обратной связи, прямом обращении к героям, начали заваливать полярников письмами, причем полярники также отвечали им письменно! То есть мы имеем дело с двумя уровнями опосредованной коммуникации: репрезентации информации (масс-медиа) и общения (почта, телефон).

​

19.04.2003